Тени Санктуария - Страница 5

Они хором заговорили, но враз смолкли, поняв, что не знают, с чего начать.

— Начните с самого начала.

— Мы ищем одного человека, — начала Весс.

— Здесь плохое место для поисков. Никто не скажет вам ни единого слова о посетителях таверны.

— Но он наш друг.

— Это только вы так считаете.

— В любом случае Сэтана не было здесь, — ответила Весс. — Если бы он был волен прийти сюда, то был бы свободен и отправился домой. Мы бы узнали что-нибудь о нем, или он нашел бы нас, или…

— Вы боитесь, что его заключили в темницу или сделали рабом?

— Наверняка дело обстоит именно так. Он отправился на охоту один. Ему так нравится.

— Порой нам необходимо одиночество, — объяснила Эйри.

Весс кивнула.

— Мы не беспокоились до тех пор, пока он не вернулся домой к равноденствию. Мы отправились на поиски и обнаружили его лагерь и старый след…

— Мы надеялись на похищение, — добавил Чан, — но никто не появился с предложением выкупа. Следы были старыми, кто-то увел Сэтана с собой.

— Пустившись по следу, мы кое-что слышали, — заговорила Эйри. — Но вскоре оказались на перепутье, и нам пришлось выбирать, какой дорогой идти. — Она небрежно пожала плечами, но отвернулась, не в силах скрыть отчаяние. — Я не смогла найти следов…

Эйри, способная двигаться куда дальше, чем остальные, каждый вечер появлялась на новой стоянке все более уставшая и взволнованная.

— Видимо, мы избрали не ту дорогу, — подытожила Кварц.

— Дети, — начал Литанде, — дети, фреджоджаны…

— Фреджоджани, — механически поправил его Чан, но покачал головой и извиняюще простер руки.

— Ваш друг стал одним из рабов. Вам не найти его по документам, если только вы не узнаете, что за имя выжгли ему. Узнать его по описанию просто великая удача, даже если у вас с собой есть гомункулус. Сестры, брат, вы не узнаете его теперь.

— Я узнаю его, — ответила Эйри.

— Мы узнаем его даже среди соплеменников. Но сейчас это неважно, ведь его признал бы всякий, кому он попался бы на глаза. Но НИКТО не видел его, а может быть, если и видели, то ничего нам не сказали, — Весс бросила взгляд на Эйри.

— Видишь ли, — заметила та, — он крылат.

— Крылат! — изумился Литанде.

— Я полагаю, что на юге крылатые люди редкость.

— Крылатые люди на юге — существа из легенд. Крылат? Наверняка ты имеешь в виду…

Эйри попыталась сбросить плащ, но Кварц быстро приобняла ее за плечи. Весс нашла нужным вмешаться в разговор.

— Кости длиннее, — показала она на три вытянутых пальца руки, — и сильнее, а между ними натянута кожа.

— И такие люди летают?

— Конечно. Зачем еще нужны крылья?

Весс посмотрела на Чана, который кивнул и потянулся за вещмешком:

— У нас нет гомункулуса, — сказала Всосано есть картинка. Это не сам Сэтан, но человек, очень с ним схожий.

Из вещмешка Чан аккуратно вытащил деревянный футляр, который нес с собой от самого Каймаса. Сняв крышку. Чан развернул на столе очень тонкий кусок каолиновой шкуры. На одной стороне виднелся текст, с другой помещалась картинка с подписью.

— Это из библиотеки в Каймасе, — объяснил Чан. — Никто не знает, откуда взялось изображение. На мой взгляд, оно достаточно древнее, и в прошлом это была одна из страниц не дошедшей до нас книги, — он показал Литанде текст. — Я могу расшифровать надпись, но язык мне неизвестен. Ты сможешь его прочесть?

Литанде покачал головой:

— Мне он тоже незнаком.

Разочарованный Чан показал волшебнику изображение. Весс тоже пододвинулась ближе, пытаясь в тусклом свете свечи внимательно его разглядеть. Картинка была прекрасна, почти как сам Сэтан в жизни. Сходство было поразительным, учитывая, что свиток оказался в Каймасе задолго до рождения Сэтана. Ее взору предстал стройный и сильный крылатый человек с золотыми волосами и огненно-рыжими крыльями. Его лицо являло смесь мудрости и глубокого отчаяния.

Большинство крылатых людей были черными, радужно-зелеными и темно-синими, но Сэтан, как и мужчина на картинке, горел огнем. Весс объяснила это Литанде.

— Мы думаем, что надпись означает его имя, — продолжил Чан.

— Не уверен, что мы правильно произнесли его, но матери Сэтана понравилось звучание имени и она согласилась.

В молчании Литанде долго изучал отливающее золотом и киноварью изображение, а затем откинулся на спинку стула, пустив в потолок струйку дыма. Дым свился колечком, вспыхнул и истаял в тяжелом воздухе.

— Фреджоджани, — проговорил Литанде, — Джабал и другие работорговцы проводят пленников по городу перед каждым аукционом. Если бы ваш друг пришел с одной из партий рабов, то об этом знал бы всякий не только в Санктуарии, но и во всей Империи.

Эйри до боли сжала пальцы.

Чан медленно и осторожно свернул свиток и механически положил его обратно в футляр.

Весс показалось, что их путешествию настал конец.

— Но, может быть…

Глубокие глаза Эйри превратились в щелочки.

— Такой необычайный человек никогда не предстанет взорам толпы. Он будет продан либо частным образом, или превратится в потеху, а, может быть, предстанет перед Императором как новый экземпляр для его зверинца.

На глазах Кварц Эйри что было силы схватилась за рукоять короткого меча.

— Дети, это же лучший исход. Его ценят и обихаживают, в то время как простых рабов истязают и силой заставляют подчиняться.

Чан побелел. Весс вздрогнула. Даже видя рабов, они не понимали, что это такое.

— Но как нам найти его? Где искать?

— Если кто-нибудь что-то об этом знает, — сказал Литанде, — то будет знать и Джабал. Дети, вы нравитесь мне. Ложитесь спокойно спать, и, возможно, завтра он примет вас. — Маг встал, с легкостью проскользнул сквозь толпу и растворился в темноте.